Я сижу, по лицу текут слёзы. От внутренней боли я начинаю раскачиваться из стороны в сторону, мне кажется, мерное движение утешает мою боль.
Моя боль сидит рядышком, потом вскакивает и начинает вприпрыжку ходить покругу. Ему четыре года, а он ещё ни разу не назвал меня мамой, ничем не докучает, кажется, что он всегда погружен в какие-то мысли. Он не реагирует на мои слёзы. Он как бы окутан прозрачным коконом, который пропускает в одностороннем порядке мои руки, и я обнимаю своего мальчика, я могу целовать своего сыночка, я даже вижу капли своих слёз на его макушке, я слышу его голос, а он меня как бы не слышит. И этот проклятый кокон ещё обладает свойством преломлять взгляд, мой Андрюша не смотрит в глаза. И я знаю название этого кокона, этой прозрачной стены - аутизм. И я весь остаток своей жизни посвящу разрушению этой стенки по кирпичикам, по ниточкам, по волоконцам. Буду искать чудесного исцеления, лучшего врача, новейшего лекарства, распрекрасного психолога.
Мой день разодран на клочки. Одни клочки составляют смысл моей жизни. Я смогла поймать кружащуюся планету, усадить, преодолевая сопротивление, зафиксировать своими коленями, локтями и, держа его пальчики своими, поработать. Если таких клочков много стоит ещё пожить. Я фанат изречения, что ловкие пальцы мозгам покоя не дают. Мне очень страшно, я не понимаю, как это - бояться нажать на карандаш. У Андрюши прямо патологически слабые пальцы, и его ничто не интересует. Чтобы привлечь его внимание я самозабвенно леплю, рисую, раскрашиваю, штрихую. Затем нанизываю бисер, работаю ножницами, наклеиваю на всякие коробочки яичную скорлупу, вышиваю, играю в игрушки, стираю, купаю кукол. Выкладываю на полу кубиками "Мама любит своего Андрюшу" и ещё много разных фраз. Потом убираю несколько букв, Андрей немедленно и безошибочно восстанавливает слова.
Несколько недель, изо дня в день, мы вырезали квадратики три на три, наклеивали друг на друга по четыре штуки, потом трафаретом наносили буквы. и теперь у нас своя безразмерная азбука. Андрей ровно режет ножницами, аккуратно обращается с клеем, умеет пользоваться трафаретом. Меня не устраивали небольшие лазейки в "стене", через которые я проникала к Андрею, да и случалось, в следующий раз вход не открывался, и всё равно это был его мир, а мне хотелось вытащить его сюда, к себе. Всё, чему хочешь научить, нужно было разбить на операции и каждый маленький этап медленно исполнять и ещё озвучить. На обучение завязыванию банального шнурка ушло пять лет. Летом 2005 года Андрей, проговаривая "Из двух шнурков - кружочек, и сложим ушки, и узелок", завязывал шнурки. Потом были долгие поиски чудесного наставника, того, кто научит понимать родного сына.
В садик нас не принимали. Я пошла даже в школу Монтессори, с просьбой - научите. Директриса впала в ступор от моей, так сказать, наглости и, акцентирую каждое слово, сказала, что это школа для особо одарённых детей. И посоветовала мне идти домой и любить своего мальчика.
Оставила свой адрес у лечащего врача, и нас нашла Додзина Оксана Борисовна. Она научила нас всё рисовать и всё подписывать. Рисовались почти каждая прогулка, каждое мало-мальски значимое событие. Перерисовывали любимые сказки, мультики, лишь бы смотрел на меня, а не сидел столбиком перед экраном телевизора. Мы даже сделали специальный альбом с фотографиями Андрея в каких-то бытовых ситуациях и подписывали их. Андрюша как-то незаметно научился читать. Мы навесили ярлыки в доме на всё и, проходя мимо, проводили пальцем по ярлыку и внятно произносили написанное. Съездила вместе с Оксаной Борисовной в Москву, в институт коррекционной педагогики РАО на консультацию. Привезла справку, и нас взяли в коррекционную группу детсада. Прочитала всё, что могла найти, об аутизме. Посещала индивидуальные занятия в Центре "Орион", брали путёвку в центр социальной защиты, обращались к бабкам, к экстрасенсам, платные занятия у нескольких психологов. После рекомендательного звонка Ильмиры К. Мы пришли в детский центр "Прикосновение". Андрей умеет читать, писать, знает цвета, счёт, решает несложные примеры, но не умеет общаться, не играет игрушками. В июне 2005 года Наталья Адамовна дала ему фразу "я хочу". И вот ночью 15 марта 2007 года его старшая сестра проснулась от слов Андрюши: "Няня, хочу туалетик". Это была его первая обращённая речь.
В центре Андрюша привык к детям, стал более терпелив. Когда предлагается сложное для него или незнакомое задание, стал предупреждать: "Это не для меня". В сложных ситуациях использует изречение из любимых мультиков.
Он учится в четвёртом классе домашнего обучения. Учительница ставит ему четвёрки по чтению, потому что он не любитель читать, а я не очень его заставляю.
В 2006 году пошли и попросились в музыкальную школу (по классу вокала). Нас взяли.
Теперь, когда я плачу, Андрей, вытирая мои слёзы, голосом Фрекен Бок участливо спрашивает: "Что так горько плачешь, чудный ребёнок?"

Мама Калима

Теги: письмо